Зоотопия |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Герои: Кролик-разбойник (исполняет Джуди Хоппс) и енот-шериф (сам Рик Рокет).
Описание: Когда-то давным-давно, когда по выжженной земле Сахары был слышен лишь стук сапогов со шпорами, жил кролик, который хотел наживы, и енот, что мечтал о спокойствии на вверенных ему территориях.
Абсолютное АУ. Если решитесь взять за исторический экскурс, сами будете виноваты.
Тишина в этом городе была не просто словом - она была состоянием души любого и каждого ее жителя. Многие бы сказали, что шериф Ричард Рокет, которого между собой горожане с уважением звали "Рик", приложил немало усилий и нажил себе как врагов, так и мозолей, создавая вокруг города миротворческий вакуум. Немногие бы фыркнули, что шериф слишком уж проворен для законника, и знает такое, что ни одному честному гражданину в голову не придет.
И лишь шериф изо дня в день сидел на крыльце своего участка, приподнимая когтем шляпу, сурово поглядывая на любого выходящего из салуна. Потому что всякая проблема в любом городе начиналась из обители алкоголя и смутных разговоров. Но только не в городе Рокета, только не в его смену.
Шериф потянул носом. В воздухе стоял терпкий запах приближающейся беды. Сплюнув из пасти жеванную соломинку, спрыгнул со стула, встал обеими лапами на землю. В его городе, на его земле ему не нужна обувь, ибо ни одна пара ботинок не сдержит его рвение к ловле преступников.
– Сегодня вторник, – сам себе пробурчал он, сунув палец в ухо. – Значит, эта ушастая заноза в моей пушистой заднице снова в городе.
— О, крошка, тебя кто-то обидел? Well, boo hoo, honey, — Джоан Хоппс усмехнулась, выпрямилась и уперла лапки в бока. — Жизнь отстой, и так как ты вряд ли вырастешь настолько, чтобы хоть что-то кому-то доказать, тебе лучше узнать об этом пораньше. И да, эту конфетку я тоже забираю, странно, что те задиры не додумались до этого.
Забрав у маленькой мышки сладость и подмигнув ей на прощание (сей жест был проигнорирован добавлением новых сил к прежним рыданиям, эти малыши такие невоспитанные), Хоппс последовала дальше, прямо к зданию первого национального банка Зоотопии.
Место было живописным, так что там она и остановилась. Плюнув хорошенько на конфету (кто знает этих заразных грызунов, даже порывы их дыхания могут испортить сладость), Джоан протерла её о штаны, проверила через солнце и, удовлетворившись такой гигиенической стерилизацией, засунула конфету себе в рот. Теперь ничто не мешало ей любоваться местом, где хранятся денежки. Эти мгновения священны, ибо сейчас ведь прибежит шериф полосатые подштанники, будет брызгать слюной, говорить "Я ТЕБЯ ДОСТАНУ, ХОППС, ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ" и вообще попортит торжественность момента.
"Если я его подстрелю, ругаться он будет больше", — была на то разумная, но все равно страдальческая мысль.
В разгаре рабочего дня на улицах было также оживленно, как на кладбище: много пустого пространства и зловещее затишье. Однако теперь блаженная тишина, к которой так стремился шериф, теперь напоминала ему затишье перед бурей. А начаться эта буря могла с одной маленькой юркой особы, что никак не могла усидеть на скамейке добропорядочных граждан. Наверное, придется привязать морским узлом, или придумать что-нибудь изощреннее. Может, кандалы, цепи, на худой конец, оставить в камере на месяц без моркови?
Рыдания были слышны еще за два дома. Потому что размер - не главное, главное это объем легких, который у женщин всегда был куда больше, чем хотелось бы мужчинам. И Рокету не требовалось проверять, кто плачет, почему и кто стал причиной: на горизонте маячили "ушки на макушке", словно горящее посреди пустыни дерево, суля большие неприятности.
– Хоппс, – то ли поприветствовал, то ли выплюнул, как недавно соломинку, положил лапы на пояс с кобурой и звездой представителя правосудия. Стоял он строго сзади, поодаль, чтобы мощные задние лапки дамы не надавали ему по морде раньше времени. Такой ошибки он больше не допускал.
– Давай облегчим друг другу жизнь, – характерный звук слегка вытащенного револьвера; он словно заигрывал, но если и так, это был крайне смертоносный и непредсказуемый флирт. – Мне уже доставать наручники или ты сама пойдешь в камеру?
— Я? В клетку? — Хоппс приняла самый расстроенный и самый несчастный вид оскорбленной невинности на свете, её подбородок задрожал, а очаровательно большие глаза заволокло мокрой пленкой.
— Я же, о коварный рок иронии, только сегодня, шериф, встала с осознанием того, как решительно надо меняться. Я сказала себе: "Джоан! Мир не может быть таким плохим! Ты должна подавать милостыню, пасти морковь на ферме, растить крольчат. В тебе столько потенциала!". И я верила в это. Но как можно теперь идти по праведному пути, если сам шериф не доверяет мне? — Хоппс вздернула нос и отвернулась, чтобы продолжить жевать конфету за щекой.
Концерт ей уже надоел, поэтому она в обычном своем тоне, без того надрывного театрального придыхания, буркнула с усмешкой:
— Конфетку разделить не предлагаю, я в смертельной обиде. Это стратегия такая, таскаться за мной даже пока я ничего не сделала или ты наконец собрал свой хвост в кучку предложить мне выпивку за твой счет?
Шериф мог долго изображать статую, олицетворяющую величайшую из суровейших справедливостей. И весьма профессионально выслушивал средней паршивости постановку "я не я, и отпечатки лапы не мои", потому что это стал вроде как их особый ритуал: обменяться угрозами, враками, а потом разойтись, бросив напоследок "последнее мангустское предупреждение". Ведь, как правило, мангусты предупреждают лишь один раз. А шериф Рокет - один раз до следующего происшествия.
- Зачем тебе выпивка, - распростал лапы, зацепив большими когтями за пояс с кобурой, - если ты решила встать на путь праведный? А если и нет, то уже нашла, чем горло промочить. В моем меню для тебя есть только два блюда: одиночка или камера для пьяниц. Можешь выбирать, и даже не оставлять чаевых.
Потому что в прошлый раз она умудрилась оставить на месте преступления его звезду и записку. Весьма пренеприятную. Еле обошлось.
- Так что... - тут бы ему перейти к действию, но вдруг раздался глухой выбух, словно где на шахтах поролу взорвали. Только вот звук был... со стороны банка.
Рик напрягся, пока не спеша с выводами. Но джунгли разбери, неужели Хоппс сделала все за его спиной, без своего участия?
- Хоооппс, - угрожающе прорычал енот, и, возможно, заковал бы ее в наручники, если бы не одна маленькая деталь: одна из стен банка обвалилась, запылив улицу. Рик закашлялся.
